Уральская область

Уральская область.

Статистико-географический обзор Уральской области.

Физико-географический очерк. Пространство Уральской области, по вычислениям на основании астрономических пунктов (точного измерения не производилось), определяется в 284 411,25 кв. верст, из которых 62 067,88 кв. в. принадлежат Уральскому казачьему войску, а 222 343,37 кв. в. — Зауральской степи, населенной киргизами, — относятся уже к территории Азиатской России. Как казачьи, так и киргизские земли, в общем, представляют из себя раввину, слегка всхолмленную на северо-западе отрогами Общего Сырта, на северо-востоке — Мугоджарскими горами, далее, на всем протяжении, — плоскую, как стол, крышка которого слегка наклонена к югу — к Каспийскому морю, лежащему на 84,4 фута ниже  уровня океана. Нулевая линия проходит, приблизительно, по 50° от параллели, между городами Уральском и Калмыковым, так что все пространство южнее этой черты представляет уже отрицательную низменность, лежащую ниже океанского уровня. Наиболее высокая точка отрогов Общего Сырта — гора Ичка (Козья), 560 футов, в Мугоджарах — Айрюк, 1 890 фут. На юге Индерское озеро окружают кольцом так называемые Индерские горы, не превышающие 200 футов.

В зависимости от слишком незначительного количества в области горных возвышенностей и почти полного отсутствия лесов, в крае ощущается сильный недостаток вод. Лучше других орошена северная полоса, в средней же и южной пресной воды не только недостаточно для потребностей населения и скота, но местами она совершенно отсутствует. Главная водная артерия края — р. Урал, протекающая поперек области с севера на юг и представляющая главный источник благосостояния казачьего населения. С правой стороны в него впадают Чаган и Иртек, с левой —  Илек и Утва. При впадении в море Урал разветвляется на рукава, которых Паллас в XVIII в. насчитал 19, но теперь из них осталось всего 6, в том числе три судоходных. Триста лет назад гор. Гурьев стоял на берегу Каспийского моря, в настоящее время он отстоит от него на 18 верст. В Киргизской степи самые крупные реки — Уил, Сагиз в Эмба, летом, как и большинство других рек и речек, имеющие солоноватую или даже горько-соленую воду. Самая большая река, Эмба, пересыхает до того, что, начиная от Каядарала, разбивается на отдельные лужи стоячей соленой и протухлой воды, а многие из многочисленных ее рукавов превращаются в сухие овраги. Южные области покрыты перепутанной сеткой «проранов» - морских каналов и мелких горько-соленых озер. Больших озер в области два — Чархал  (Чархальское морцо), верстах в 60 от Уральска, имеет в окружности около 60 верст, изобилует рыбой, так же как и группа Камыш-Самарских озер и Рыбный Сакрыл, второе крупное озеро — Лидерское (см.), знаменитое своей солью; запасы последней громадны — не менее 30 миллиардов пудов. Соль в озере залегает не сплошной массой, а слоями различной толщины, с тонкими прослойками рапы и землистых веществ. Черная грязь соляных источников обладает, несомненно, целебными свойствами. Почти все остальные озера области — также соленые.

В геологическом отношении строение земли  в Уральской области, в недавнюю, сравнительно, эпоху являвшейся дном Арало-Каспийского моря, состоит главным образом из новейших наносов, послетретичных  и юрских образований. Юрские отложения встречаются по большей части на северо-западной границе, по Общему Сырту. К ним принадлежат: темно-серая битуминозная глина, песчаники, известняки, серовато-белый мергель с пластами горного сланца и гнейса. Меловые отложения распространены на склонах Мугоджар и по отрогам Общего Сырта. Юрские и меловые формации заполняют северную половину области: чем ближе к югу, тем более следов аралокаспийских осадков, являющихся либо в виде желтовато-серых, тонкослоистых песчаных глин, либо измельченным глинистым песком, серовато-желтым, легко рассыпающимся, вскипающим при смешении с соляной кислотой. В песке находятся зачастую раковины моллюсков, и поныне живущих в Аральском и Каспийском морях. Наконец, к еще более поздним образованиям надо отнести лесс (желтовато-красную песчанистую глину), покрывающий большие пространства, в особенности по берегам Урала, где его толща достигает иногда 6 саженей. Лесс образовался под влиянием действия ветра на аралокаспийские осадки. С ним связаны здесь лучшие пахотные земли, как с аралокаспийскими осадками — глинистые полынные степи и солончаки.

Чем дольше высохшее дно обширного древнего моря - территория Уральской области — находилось под влиянием атмосферы, тем сильнее процесс выщелачивания солей превращал почвы области в плодородные, удобные для земледелия. Так как море, по мере своего высыхания, отступало с севера на юг, то степень плодородия почвы Уральской области изменяется в том же направлении. На севере встречается чернозем, принадлежащий к категории т. н. южного шоколадного, с содержанием от 3 до 6% перегноя. По Докучаеву, в самой северной части от г. Илека к Ливкину поселку, почва содержит даже от 7 до 10% гумуса. Но, в общем, пространство, покрытое черноземом, в области крайне невелико; притом местный чернозем нельзя сравнивать не только с новороссийским, но даже и с соседним поволжским, ни по количеству гумуса, ни по мощности пласта. Глубина его невелика: он не представляет из себя сплошного слоя, покрывающего подпочву, а перемежается с суглинком и солонцами. За черноземной полосой тянется гораздо более обширная и еще более пестрая полоса плодородных суглинков, в которую, чем ближе к югу, тем более вкраплено бесплодных солончаковых и песчаных площадей. Наконец на юге, приблизительно от Лбищенска, т. е. там, где уровень области становится ниже уровня океана, вся степь покрывается сплошь бесплодными песками, солонцами, почва всюду пропитана солью, везде встречаются соляные озера, болота, прораны, целебные грязи и прочие следы недавнего пребывания здесь морских вод. Приспособляясь к степени пригодности почв для сельского хозяйства, туземное население на севере довольно давно уже приступило к земледелию, и теперь оно составляет в северной полосе господствующий промысел, в центре до сих пор преобладает скотоводство, т. к. тамошние почвы пригодны главным образом лишь для пастбищ, а на бесплодном юге, благодаря близости к морю и к устьям рек Урала и Эмбы, над всеми промыслами доминирует рыболовство. Здесь природа является еще полным хозяином над человеком.

Климат строго континентальный: резкие переходы температуры, летние жары, сухость воздуха, небольшое годовое количество выпадающей влаги — все черты, характерные для среднеазиатских степей, отличают и нашу область от средней России. Средняя годовая t° в Уральске +5,0, Гурьев +7,9, амплитуда колебаний между январской и июльской t° доходит до 36,8°, а между максимумом и минимумом — до 75,4° по Реомюру. Морозы в 35° вовсе не редкость, так же как и жары в 40°. Облачных дней в Уральске всего лишь 52, влажность — 66 мм, испаряемость, благодаря сухости воздуха, доходит в июле до 8 мм  в день, и поэтому земледелие без искусственного орошения, независимо от качества почвы, возможно лишь в северной половине, да и там засуха очень частый гость.

В связи с сухостью климата растительность очень скудна: леса встречаются лишь по берегам Урала и по склонам Мугоджар, но и от них сохранились жалкие остатки, состоящие из дубовых и осиновых деревьев, вербы и тальника. На всем остальном пространстве степи нет ни кустика. Травяная флора степи очень разнообразна: в черноземных и суглинковых степях встречаются более 1 000 видов, из которых наиболее характерны ковыль, пырей, типчак. К югу, на солонцах, преобладают разновидности полынных растений — киргизские названия — джусап, кокпек, чагыра и т. д. Очень интересное растение — кумар-чай — киргизское пшено, употребляемое в пищу после промывки зерен. В общем, сообразно с изменением почв, ковыльные степи сменяются полынными с  севера на юг.

Фауна также разнообразна. Многие породы зверей, впрочем, уже подверглись истреблению, как, например, «кулан» и «тарпан» — дикие лошади, попадавшиеся в XVIII в.; наиболее значительны из сохранившихся два вида антилоп: джейран и сайгак. Из птиц интересны степные дрофы, на Урале лебеди и гуси в большом числе, а на островах Каспийского моря красные гуси — фламинго. Но самые главные богатства Уральской области в глубинах вод речных в морских, где водятся все осетровые породы: белуга, осетр, лещ, стерлядь, а из черной рыбы — сазан, лещ, сом, вобла, чебадо, окунь,  линь, щука, карась и пр., из которых большинство имеют промысловое значение.

Статистико-экономический очерк. Население Уральской области к 1914 г. составляло 867100 душ обоего пола. Оно распадается на 4 обособленных группы, из которых две – уральские казаки и пришлые русские, так называемые иногородцы, - проживают в европейской части области – на территории уральского казачьего войска, две других – киргизы и русские переселенцы – в степной азиатской части. Эти четыре группы населения в значительной степени отличаются друг от друга многими не только экономическими, но и демографическими особенностями; отличаются и по степени своего прироста.

Казаки. Население войсковой территории известно нам с 1723 года, когда войско было впервые переписано полковником Захаровым. Перепись захватила одних мужчин, которых в войске оказалось 5772. В 1803 г. казаков мужского пола было 14816, в 1852 г. – 28326, в 1897 г. – 58143 мужчин, а обоих полов – 113626 чел. За время с 1723 г. до 1897 г. мужское казачье население увеличилось в 10,1 раза, тогда как за тот же период число населения Петровской Руси возросло всего впятеро, т. е. казачье население росло вдвое быстрее населения Европейской России. Возрастание числа казаков все ускорялось: в 1723-1803 гг. средний годичный прирост составил 1,82%, в 1803-05 гг. – 1,91%, в 1853-1902 гг. – 2,51%, несмотря на то, что в первые периоды, до 1850 гг., казаки не представляли из себя такого замкнутого сословия, как в последующий, когда прием посторонних в лица войскового звания стал фактически почти невозможным. Но, как бы ни был значителен прилив русских людей, искавших на окраинах воли, в первые периоды истории войска, однако частые войны, беспрерывные стычки с соседями-киргизами, наконец, эпидемии и голодовки поглощали значительную долю этой иммиграции. За 14 лет, с 1836 по 1850 г. рост казаков останавливается или идет на убыль три раза: в 1830, 1840 и 1848 гг., когда холера и голод беспощадно косили всех. За последующие годы таких остановок было только две: в 1875 г., после выселения около 3000 казаков, не желавших подчиниться новому положению, и в 1892 г., под влиянием голода и холеры. Мирный период второй половины 19 в., редкость эпидемий и голодовок, переход от боевой жизни к спокойному домашнему хозяйству повели к усиленному приросту казачьего сословия, хотя он совершается теперь исключительно естественным путем. В 1912 г. казаков числилось 155 934 душ обоего пола (в т. ч. 77815 мужского пола и 78119 женского пола). Племенной состав казаков: в конце 1850-х гг. на 1000 душ было 926 русских, 57 татар и 17 калмыков, а в 1911 г. – 937 русских, 56 татар и только 5 калмыков. Калмыки, несомненно, вырождаются, и главная причина этого – водка, губящая их астраханских сородичей. Русские – сплошь единоверцы и раскольники, православных почти нет. Семейный состав ниже общерусского – в 1902 г. – 5,08 чел. В 1860-х гг., главным занятием казаков были: рыболовство – 28,5%, скотоводство – 14,4%, земледелие – 32,9%, ремесла, торговля – 3,8%, служба военная и гражданская – 13,9%, прочие занятия – 2,5%. С тех пор и до настоящего времени земледелие постепенно вытесняет скотоводство и рыболовство.

Иногородние, проживающие на территории войска без права владеть земельной собственностью, росли быстрее казаков; в 1723 г. их было только 353 душ мужского пола, в 1803 г. – 639 душ мужского пола, в 1860 – 5643, а в 1897 г. – 33222 мужского пола, 65038 душ обоего пола (без киргизов). За 174 года иногороднее население выросло в 94 раза. Массовый наплыв иногородних начинается с эпохи освобождения крестьян, которое дало толчок всей России в смысле внутреннего перемещения населения. В 1723 г. иногородцы составляли всего 5,7% населения войсковой территории, в 1897 г. – уже 29,9%. Кроме них, в войске в этот момент проживало 33009 киргизов, так что общее количество лиц невойскового сословия. Находившихся на войсковой земле, доходило до 98,1 тыс. или 45,1% всего населения войска. В 1911 г. иногородцев (с киргизами) числилось 120,3 тыс., т. е. 43,5%. Но эта цифра менее действительной, т. к. иммиграция сюда иногородних из России с момента переписи совершено не подвергалась учету. Иногородцы русские – преимущественно торговцы и ремесленники, а киргизы – батраки и пастухи.

Киргизы, проживающие в азиатской части Уральской области, подвергались учету с 1878 г., когда впервые было сосчитано число кибиток (хозяйств). В этом году оно равнялось 82,4 тыс.; с 1878 по 1887 г. это число сократилось до 80,9 тыс., с 1887 по 1896 г. увеличилось лишь до 81,3 тыс., а за последующее шестилетие – до 1902 г. – сразу выросло до 87,6 тыс. Два резких падения прироста киргизского населения, в 1882-84 гг. и в 1891-93 гг., останавливали за рассматриваемый период возрастание населения. Мы легко найдем причину этого явления, если обратимся к изучению движения скотоводства: в 1882-84 гг. число лошадей у киргизов сократилось на 29,8% крупного рогатого скота  на 13,6%, овец – на 25,4%, то же самое произошло и в 1891-93 гг. Это – годы безкормиц и падежа скота. Суровая зима, сухое лето – и скот валится с ног десятками тысяч, а пропала скотина – число киргизских кибиток убывает на несколько тысяч, и много лет проходит, пока пополняется эта убыль. Так, после «куяна» (голодного года)  1879 г., число кибиток только в 1890-х гг. доходит до цифры 1878 г., а убыль 1891 г. заглаживается лишь к 1897 г. Эти факты указывают, что киргизское население находится в состоянии неустойчивого равновесия, что объясняется относительно слабой рождаемостью. Правда, низкому коэффициенту рождаемости у киргизов соответствует низкий коэффициент смертности – 18,1 на тысячу, а у казаков – 32,3, но все же естественный прирост в итоге у казаков равен 11,7, а у киргизов – только 9,4.

Главным занятием, с конца 19 в. до сих пор, являлось скотоводство – 83,1% всех хозяйств; земледелие служит основным источником существования для 10,3%, рыболовство – для 6,9%. За последние годы киргизы быстро переходят на земледелие.

Переселенцы появились в Уральской области с 80-х гг. 19 в., когда было образовано два поселка в степи – Шиповский и Никольский. Вслед за ними прихлынула в 90-х гг. волна нелегальных поселенцев в Джиренькупинскую волость уральского уезда, а на юге образовалось несколько рыболовных поселений (Жилая Коса, Ракуша, Прорва, Алисат). К началу 20 в. оседлое население Киргизской степи не превышало 9000 чел. Работы переселенческих партий распространены на Уральской области с 1904 г., а с 1906 г. было открыто сюда легальное переселение в 2 уездах, уральском и темирском. По 1910 г. нарезано 48,3 тыс. душевых долей, более или менее значительное переселение началось с 1908 г.  За 1907-09 гг. переселилось сюда 18165 чел., за 1912-13 гг. – 15150 чел.

Городское население к 1914 г., по  официальным сведениям, равнялось 82400 чел., или 9,5% всего населения области, но это количество, надо полагать, преуменьшено, т. к. торгово-промышленный центр севера – г. Уральск – и юга – г. Гурьев быстро растут. С 1836 г. по 1894 г. городское население в области увеличилось в 4,3 раза. Особенно быстрое развитие Уральска началось с середины 1890-х гг. – с проведения железной дороги. Сословный состав городского населения меняется. С течением времени казаки переселяются из городов в станицы, на их место приливают иногородние. В 1836 г. в городах жило 29,7% всех казаков, в 1897 г. – 16,9%.

Плотность сельского населения на территории войска в 1900-х гг. равнялась 2,53 чел. на кв. версту. Но она сильно варьирует, в зависимости от преобладающего рода занятий населения. Всю войсковую территорию по этому признаку можно разбить на три полосы: земледельческую, скотоводческую и рыболовную; в земледельческой полосе, в отдельных станицах плотность колеблется от 4,2 до 14,7 чел. на кв. версту, в скотоводческой – от 1,4 до 2,3 чел, в рыболовной – 1,7 до 3,2 чел. В Киргизской степи средняя плотность – 1,9 чел., но в двух волостях, уже перешедших почти целиком на земледелие, она достигает 11,8-15,1 чел. Т. к. земледельческая полоса проходит по северу области, то, в общем, сгущение населения происходит по направлению с юга на север. Впрочем, войсковое население фактически скучено в долине реки Урала, где поселки представляют сплошную цепь, а в остальной степи, кроме хуторов, заимок, поселений очень мало. В 1836 г. в войске было 75 поселений и три города, в 1873 г. – 121, в 1897 г. – 164. Населенность поселений очень велика – в среднем до 1000 чел. В Киргизской степи более или менее крупных оседлых поселений всего 8 (в том числе 1 город). Остальные аулы представляют по большей части скопления зимовых стойбищ по берегам речек и ручьев.

Землевладение Уральской области по своим формам глубоко своеобразно. Вся территория уральского войска, пространством в 6465000 десятин, находится в общинном владении уральских казаков, причем из них 6 235 000 десятин представляют безраздельную собственность одной войсковой общины, в которую входят 27 станиц. Кроме того, в войске имеются еще 4 общины: одна состоит из 3 станиц т. н. илецкого войска, находящегося на севере и присоединенного к уральскому войску в начале XIX в.; в ее владении числится 171 600 десятин. Три другие — маленькие земельные общины с наделом земли по-поселочно — принадлежат также илецким казакам, расположены па правом берегу р. Илека и обладают, в общей сложности, 51 600 десятинами. В исключительном владении главной уральской общины находятся: морской участок, против устьев р. Урала, площадью 4 407 кв. версты, река Урал с ее рыбным богатством, начиная от места впадения в нее р. Иртека до устья, и указанные 6 млн. десятин земельных угодий вместе с соляными озерами. Причина образования такой громадной общины-волости, единственной по своим размерам в России, сохранившейся до сих  пор, лежит в исторических условиях быта казаков в первые моменты истории войска. Благодаря постоянной борьбе с соседней беспокойной ордой, казаки не могли отдаться мирному занятию земледелием, и близость чрезвычайно обильного рыбой Урала привлекла их к рыболовству, для наиболее рационального ведения которого общинные навыки, сложившиеся в бродячих казачьих шайках, оказались чрезвычайно пригодными. Вследствие особенностей образа жизни рыбы было невыгодно, в интересах равномерного распределения добычи, разделять реку на участки, потому что тогда владельцы низовых вод перехватывали бы всю рыбу, идущую с моря. Поэтому река была оставлена в общем владении, и создана организация общинно-войскового рыболовства, при которой все правомочные казаки выступают одновременно на промысел и, двигаясь всем войском с участка на участок, в известные периоды года обходят всю реку.

Вслед за рыболовством стало развиваться скотоводство; но т. к. богатейшие заливные луга лежали по р. Уралу и опять-таки сосредоточены в одном месте, главным образом в северных станицах, то и раздел лугов оказался невозможным, и взамен его создалась оригинальная система уравнительно-захватного пользования лугами. Время качала сенокоса строго определяется не только днем, но и часами, чтобы все имеющие право косить могли приняться за покос одновременно. В северной половине — в уральском отделе — при покосах руководятся правилами, установленными войсковым хозяйственным правлением, на юге встречается уже разделение покосов по станицам. Но общий порядок однообразен: обыкновенно с закатом солнца, накануне назначенного дня, каждый представитель от одного хозяйства, имеющий право на сенокосный пай, выезжает в луга и, выбравши место с лучшей травой, ставит «стан». Как только смеркнется, начинают косить все враз, «ударом», причем каждый хозяин старается вокруг става обкосить возможно большее пространство и в то же время не пустить вовнутрь этого пространства соседа. Эта «ударная» система по существу аналогична применяющейся при рыболовстве, когда точно так же каждый хозяин стремятся захватить себе наиболее выгодные места к реке, а уравнительный принцип осуществлястся в регулировании определенного порядка «удара», благодаря которому всем общинникам даются одинаковые шансы на успех. Так, во время плавенного рыболовства все лодки  выстраиваются в ряд вдоль берега и по пушечному выстрелу стаскиваются в воду одновременно; во время зимнего багренного — сами казаки становятся в ряд по льду на одинаковом расстоянии от середины реки; а при сенокосе они приступают к нему одновременно на всем пространстве. Пользование пастбищами ограничено числом голов выпасаемого скота; пашнями — числом десятин посева, причем старшие чины получают право на большее количество скота и посева. Но фактически такое равенство далеко не всегда проводится, и за последние годы наблюдается весьма заметная дифференциация. Бедные казаки продают богатым свои права на сенокосные, пастбищные и пахотные паи и выступают, в действительности, в качестве наемных батраков, а не самостоятельных хозяев.

Насколько расслоено экономически уральское казачество, видно из следующих данных:

А) Группировка по лошадям (в %).

	1-5 голов	5-20 голов	20-100 голов	Свыше 100 голов
Процент дворов	75,5	20,0	4,1	0,4
Процент лошадей	26,7	27,3	21,7	24,3

 

Б) Группировка но посевам (2 уезда).

Процент дворов

	До 2-х десятин	2-5	5-10	10-50	Свыше 50
1880 г.	14,5	34,2	20,0	28,2	3,1
1900 г.	17,1	28,7	24,3	27,2	2,1

Почти половина всех лошадей (40%) сконцентрирована в руках 2-х немногочисленных групп хозяев-капиталистов, имеющих свыше 20 голов, составляющих только 4,5% всех хозяйств. Точно так же, хотя у нас нет данных по распределению посевных площадей по группам, но величина верхних групп указывает сама по себе на значительную концентрацию земледелия, которая, впрочем, с течением времени идет на убыль: земледелие с 80-х гг. распространилось здесь очень широко, много хозяйств, не занимавшихся ранее хлебопашеством, стали производить посевы, и за последние 20 лет тут наблюдается в земледелии несомненный процесс нивелировки, далеко однако не уничтоживший той экономической неравномерности, которая выросла на основе безграничного земельного простора прежних времен.  

Другой разряд населения войсковой территории — иногородние — никаких прав на землю не имеют, и даже в городах земля под постройками принадлежит не им, а войску: войсковая администрация, по закону, вправе потребовать от них в любую минуту снесения всех построек.

В Киргизской степи на громадном пространстве в 23,6 миллионов десятин формы землепользования весьма, разнообразны. По закону, вся земля поделена между волостями, и в каждой волости ею распоряжается съезд волостных выборных. Фактически же землепользование варьирует: а)  по разрядам угодий, б) по мере развития оседлой жизни в земледелии. Южные киргизы — адаевцы не имеют понятия об оседлой жизни и кочуют в течение круглого года от Закаспийской области до севера Уральской области, причем в Уральской области в летнее время они, пасут свои стада на т. н. летовочных пастбищах, куда допускается всякий «кусьпелю» — киргиз чужого аула, волости и даже области. На летовочные места весной стягиваются киргизы всей южной половили области, где жаркое солнце сжигает в летний зной скудные травы, слабо прозябающие на солончаковой и песчаной почве. Часть остальных земель на севере, за исключением летовок, поделена между отдельными аулами, совершенно не совпадающими по своему составу с административными аульными обществами и представляющими, в действительности, мелкие родовые группы, где землей распоряжается старший в роде. Аульные угодия носят название призимовочных. На них расположены пашни, осенние и весенние пастбища. Зимовки и  призимовочные угодия создались лет 70 тому назад, с момента перехода северных киргизов на хлебопашество. Наконец, третий вид угодий — сенокосы — поделены между отдельными хозяевами лет 80 тому назад, «еще при хане». Различие в формах пользования сенокосами, призимовоными угодиями и летовочными пастбищами  зависит от степени соответствия между их количеством и наличной потребностью в них: сенокосов в сухой, маловодной степи очень мало, поэтому они тщательно распределяются между отдельными хозяевами.  Но так много также мест, удобных для зимних стоянок со скотом, потому что они должны устраиваться вблизи воды; отсюда — их поаульное дробление. Больше всего пастбищ, —поэтому они и предоставляются в пользование каждого кусьпелинца.

Переселенцы получают изрезанные для них участки на одинаковых основаниях с переселенцами других азиатских областей.

Сельское хозяйство. В 1911 г. в войске при общей площади в 6 465 000 десятин было засеяно 171,8 тыс. десятин хозяйственных, или 286 тыс. десятин, казенных. На Киргизскую степь (при площади в 24 101 000 десятин) приходилось 176,3 тыс. десятин. По официальным сведениям относящиеся к Киргизской степи, вероятно, сильно преуменьшены, так как именно в XX в., когда здесь поселилось несколько десятков тысяч русских переселенцев, земледелие двинулось вперед особенно быстрым темпом, и можно думать, что в действительности теперь посевная площадь киргизской территории вряд ли уступает по своим размерам войсковой. Во всяком случае, независимо от весьма проблематичных, в  этом случае, статистических данных, необходимо признать за факт быстрый рост посевной площади в обеих частях Уральской области. По официальным сведениям, в 1908 г. во всей области было засеяно 373 тыс. десятин, в 1913 г. — около 530 тыс. десятин, прирост за пятилетие — 42%. Такой форсированный рост земледелия на казачьей территории объясняется двумя факторами: с одной стороны, относительным падением доходности исконного  казачьего промысла — рыболовства, с другой — развитием железнодорожного экспорта.

В Киргизской степи процесс оседания киргизов и переход их от чисто кочевого к полуоседлому земледельческо-скотоводческому быту ускорился переселенческим потоком. Здесь уже, например, в западной части уральского уезда, из собранного в 1904 г. урожая поступило в продажу: пшеницы 30% и проса 70%, т. е. земледелие стало приобретать промышленный характер. Имеются хозяева, засевающие 300—400 десятин. Средний посев на кибитку достигает 10 десятин. Повсюду применяются железные плуги, а распространение косилок далеко превосходит среднерусскую норму. Постепенно посевы проса, первого по времени злака, который стали засевать киргизы, заменяются пшеницей и овсом, и за последние годы стала даже появляться рожь. У казаков главный посевной хлеб был и остался пшеница лучших сортов. Преобладающая система полеводства повсюду — переложная, но в войске кое-где она уже начинает переходить границы двуполья и приближаться к трехполью, в особенности вблизи густонаселенных поселков. В Киргизской степи господствует чистая залежная система, причем сроки залежи варьируют в зависимости от качества почвы и степени развития земледелия. На лучших черноземах снимают четыре — пять хлебов подряд и оставляют залежь на 8—10 лет.

Скотоводство в настоящее время еще значительно превалирует над земледелием. В 1913 г. во всей области числилось 399,4 тыс. голов лошадей, 601,4 гол. крупного рогатого скота, 1 821,7 тыс. овец, баранов и коз. При 120 тыс., приблизительно, хозяйств казахов, киргизов и переселенцев (исключая иногородних) это составит  около 2,5 голов лошадей, 5 голов крупного рогатого скота и по 15 голов овец на хозяйство (в среднем). Развитие скотоводства в войске видно из следующих данных.

Число голов в тыс.

	В 1885 г.	В 1911 г.
Лошадей	132,9	89,4
Крупного рогатого скота	157,5	275,3
Овец, баранов и коз	649,5	644,6
Верблюдов	9,4	32,9
Свиней	5,4	5,1

Если доверять этим данным, коневодство в войске вытесняется разведением крупного рогатого скота, овцеводство же остается в стационарном состоянии. В Киргизских степях тоже крупный рогатый скот идет в своем развитии впереди всех других видов скотоводства.

Повальные падежи, периодически повторяющиеся, по киргизскому летосчислению, в 12-ый год, год зайца (куяна), сокращают наличность скота в степях иногда на ¾  и даже больше. Они зависят от зимней гололедицы и летних засух. Зимой скот до сих пор во многих местах Киргизской степи добывает себе корм из под снега, а во время гололедок он не в состоянии пробить слой льда, покрывающий землю. За последнее время однако стало развиваться сенокошение, чему особенно содействовало необычайно быстрое распространение сенокосилок. Дальнейшее развитие сенокошения, идущее рука об руку с земледельческим прогрессом и оседанием кочевников, несомненно, должно предотвратить в будущем повторение губительных для киргизского скотоводства «куянжилов» — годов бескормицы.

Рыболовство. Третий важнейший сельскохозяйственных промысел в  Уральской области — рыболовство, особенно развитое в войсковых пределах. Рыболовство дает исключительный заработок и средства к отбыванию тяжелой войсковой повинности более чем 10 тыс. низовых казаков, да и для остальных представляет весьма существенное подспорье в хозяйственном быту. Точных данных об уловах рыбы не имеется, но зато, благодаря существованию пошлин на рыбу, вывозимую из пределов войска, мы можем проследить данные вывоза за ряд лет, а эти данные относительно наиболее ценных пород, идущих почти целиком в продажу, достаточно показательны.

Вывоз из войска (в тысячах пудов).

Красной. Черной рыбы. Икры. В среднем  рыбы.

В среднем	Красной рыбы	Черной рыбы	Икры
За 10-летие 1832-42гг.	224	454	27,6
42-52	145	737	15,6
1877-86	111	1163	9,4
5 летие 1908-12	135	704	20,0

В общем, за 80 лет вывоз красной рыбы упал, черной — соответственно увеличился. Падение уловов красной рыбы констатируется уже давно и зависит отчасти от засорения устьев р. Урала, по которым она входит весной для икрометания из моря. В киргизских пределах рыболовство развито на жилой косе при впадении р. Эмбы в Каспийское море. Здесь работают несколько сот русских рыбопромышленников, и во время весеннего хода рыбы скопляется 30-ти-тысячное киргизское население, занимающееся ловлей рыбы и работой на промыслах. Ловится главным образом вобла, которую в хорошие годы заготовляют до 50—100 млн. штук.

Фабрично-заводская промышленность в области развита очень слабо и сконцентрирована почти исключительно в войсковых пределах, преимущественно в г. Уральске. В 1909 г. всех промышленных заведений числилось 855 с производством в 6,3 млн. руб.  при 5 000 рабочих. Важнейшие — мукомольные мельницы, числом 482 с производством 4 074 тыс. руб. при 1 800 рабочих. Мукомольное производство получило сильный толчок с проведением железной дороги, когда вокруг г. Уральска было выстроено несколько больших паровых мельниц.

Кустарная промышленность среди казаков почти отсутствует. Ремесла — почти целиком в руках пришлых иногородних.

Горная промышленность — собственно, добыча нефти за последние годы стала развиваться быстро на юге Уральской области, в гурьевском уезде, где открылись богатые залежи ее в Приэмбенском районе. От промыслов до берега Каспийского моря проложен нефтепровод, и добыча стала достигать нескольких млн. пудов. Следующим по размерам является старинный соляной промысел: главная масса соли добывается из Индерского озера; годовая добыча доходит до 400—500 тыс. пуд.

H. Огановский.